Блог клуба - Клуб любителей поэзии

Светлана Пугач

Мелодия души у всех своя
И в уникальности неповторима,
Поёт душа, страдая и любя,
В ней жажда музыки неутолима.

Летит напевом нежным в небеса,
И лишь мечте всегда она подвластна,
Своей святою верой в чудеса
Так тонко-трепетна и так прекрасна!

Мелодия души - как океан,
Безмерной глубиною поражает,
Как в храме пробудившийся орган
Все уголки собою заполняет.

Она летит, как в небе стая птиц,
Тревожит душу криком журавлиным,
В потоке дней, в мельканьи пёстром лиц
Неся покой и свет сердцам любимых.

В ней столько прелести и красоты!
Мы с ней мудрей и чувствами богаче,
В гармонии так много чистоты,
Когда в душе Любовь поёт и плачет.

Константин Батюшков

Увы, мы носим все дурачества оковы,
И все терять готовы
Рассудок, бренный дар небесного отца!
Тот губит ум в любви, средь неги и забавы,
Тот, рыская в полях за дымом ратной славы,
Тот, ползая в пыли пред сильным богачом,
Тот, по морю летя за тирским багрецом,
Тот, золота искав в алхимии чудесной,
Тот, плавая умом во области небесной,
Тот с кистию в руках, тот с млатом иль с резцом.
Астрономы в звездах, софисты за словами,
А жалкие певцы за жалкими стихами:
Дурачься, смертных род, в луне рассудок твой!

1811г.

Иван Серебрилин (ныне студент МФЮА г.Ступино)

Говорил мне ветер за беседой шумной:
"Друг, тебе ли в жизни есть о чём грустить?
Ты отдайся лучше осени безумной
И учись по новой пред зимой любить!

За осенней медью, в красном листопаде,
В вихре, закружённом ветреной тоской,
Мельком я увидел огненное платье,
Образ рыжей леди в суе городской...

Как тут не влюбиться, если вижу пламя
И глаза, что смотрят смело, и зовут
Тоненькие губы к самой милой даме,
Сотню лет с которой я бы прожил тут!

Два четверостишия

Рассказ Ивана Тургенева


Существовал некогда город, жители которого до того страстно любили поэзию, что если проходило несколько недель и не появлялось новых прекрасных стихов,— они считали такой поэтический неурожай общественным бедствием.
Они надевали тогда свои худшие одежды, посыпали пеплом головы — и, собираясь толпами на площадях, проливали слезы, горько роптали на музу, покинувшую их.
В один подобный злополучный день молодой поэт Юний появился на площади, переполненной скорбевшим народом.
Проворными шагами взобрался он на особенно устроенный амвон — и подал знак, что желает произнести стихотворение.
Ликторы тотчас замахали жезлами.
— Молчание! внимание!— зычно возопили они — и толпа затихла, выжидая.
— Друзья! Товарищи!— начал Юний громким, но не совсем твердым голосом;

Друзья! Товарищи! Любители стихов!
Поклонники всего, что стройно и красиво!
Да не смущает вас мгновенье грусти темной!
Придет желанный миг… и свет рассеет тьму!

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье,-
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

Будучи уже зрелым человеком, состоявшимся дипломатом и известным поэтом, Федор Тютчев влюбился в юную воспитанницу пансионата благородных девиц Елену Денисьеву. Автор даже не подозревал, что на склоне лет способен испытывать столь сильные чувства. Более того, он был поражен тем, что его любовь является взаимной. Роман Тютчева и Денисьевой развивался бурно, став предметом многочисленных споров и сплетен в высшем обществе. Однако поэт до конца не мог поверить собственному счастью, о чем свидетельствует стихотворение «Последняя любовь», написанное первой половине 1850-х годов.
Пытаясь разобраться в своих чувствах, Тютчев приходит к выводу, что «на склоне лет нежней мы любим и суеверней». Этот умудренный жизненным опытом мужчина, который дважды был женат и успел вырастить детей, открывает в себе совершенно новые черты характера, о которых даже не подозревал. Поэт сравнивает свою нежданную любовь с вечерней зарей, которая освещает его путь особым сиянием. Именно в этом всепоглощающем чувстве автор видит не только смысл своего земного существования, но и черпает силы для вдохновения, которое, как считает Тютчев, давно уже его покинуло.
Примечательно, что после знакомства с Еленой Денисьевой поэт вновь обращается не только к любовной, но и к пейзажной лирике, он начинает замечать, что окружающий его мир действительно прекрасен. «Полнеба обхватила тень, лишь там, на западе, бродит сиянье», — так описывает поэт обычный день из своей жизни. И то, что он видит за окном, наиболее полно отвечает тем чувствам, которые испытывает в этот момент поэт. Он не хочет, чтобы день так неумолимо клонился к закату, и внутренне протестует против того, что и его жизнь близится к завершению. Однако та теплота, которую дает Тютчеву его последняя любовь, согревает душу поэта, наполняя ее самыми разнообразными чувствами. «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность», – отмечает Тютчев. Он умиляется тому, что испытывает в данный момент, и при этом не перестает удивляться, что все это происходит именно с ним – человеком, который менее всего ожидал стать героем увлекательного любовного романа. Вместе с тем поэт понимает, что его положение безнадежно, так как статус и положение в обществе не позволяет ему развестись с законной супругой. Но и отказаться от любви к Елене Денисьевой поэт не в состоянии, считая, что получил незаслуженный подарок небес.
Источник: https://www.chitalnya.ru/work/1978774/

«Из длинного списка имён, желанных сердцу поэта, нам известны только четыре имени, и только одно русское! Но это единственное русское имя стало роковым для Тютчева. Им определилось всё самое значительное в его любовной лирике» (из биографии Фёдора Ивановича Тютчева).
Три имени — это Амалия Крюднер (Адлерберг), Элеонора Петерсон (первая жена поэта) и Эрнестина фон Дернберг (вторая жена).
Единственное русское имя принадлежит Елене Александровне Денисьевой (1826–1864), невенчанной жене Тютчева и матери троих его детей, вдохновительнице известного всем любителям русской поэзии «денисьевского» цикла его стихотворений.
Итак, Фёдор Иванович впервые увидел Елену Денисьеву 15 июля 1850-го года, почти в 47 лет. Ей шёл 24-й год.
Она родилась в Курске, в 1826 году, в старинной обедневшей дворянской семье, рано потеряла мать. Елена Денисьева, племянница инспектрисы Смольного института и его выпускница, была дружна со старшими дочерьми Тютчева и в их доме встретила свою любовь, ради которой пожертвовала положением в обществе, возможностью стать фрейлиной, пожертвовала друзьями и родственниками (говорят, отец её проклял). Но только во время нечастых путешествий за границу она могла считаться Тютчевой — ведь брак поэта с Эрнестиной не расторгался. А у Елены за 14 лет родилась дочь и двое сыновей.
Денисьева умерла от чахотки 4 августа 1864 года.
«У него, например, было две жены, от коих было шесть детей, две долгие связи, от которых было ещё пять детей, и четыре больших романа. Но ни одна из этих женщин не «приобрела» его вполне, не могла бы, думаю, уверенно сказать: он мой, только мой…
Называл минутные увлечения свои «васильковыми дурачествами»…
— Любимый! Накинь плед. Я тебе помогу!
«Любимый» — именно так стала звать его под конец жизни жена Эрнестина. Ещё называла Тютчева «чаровник». «Чаровник — счастливый человек, — писала дочерям, — ибо все от него в восторге…» (Вячеслав Недошивин, «Новая газета», 1 декабря 2003 года).
В 1837 году Тютчев писал родителям о своей жене Элеоноре: «… Никогда ни один человек не любил другого так, как она меня… не было ни одного дня в её жизни, когда ради моего благополучия она не согласилась бы, не колеблясь ни мгновенья, умереть за меня».
«Мама как раз та женщина, которая нужна папа, — любящая непоследовательно, слепо и долготерпеливо. Чтобы любить папа, зная его и понимая… нужно быть святой, совершенно отрешённой от всего земного», — писала о жене Тютчева, Эрнестине, его старшая дочь от первого брака.

И сам поэт о Елене Денисьевой:

Любила ты, и так, как ты любить —
Нет, никому ещё не удавалось!
«Я не знаю никого, кто был менее чем я, достоин любви, — сказал как-то Тютчев о боготворивших его женщинах. — Поэтому, когда я становился объектом чьей-нибудь любви, это всегда меня изумляло»

Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...

Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко еще до первых зимних бурь —
И льется чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле...

Ф.И.Тютчев

Трудная любовь

Что роптать на судьбу понапрасну?
Всё, что было, – то было прекрасно!
Не сказав ни единого слова,
Мы любили друг друга безмолвно…

Наша любовь – словно замкнутый круг
Встреч и разлук, снова встреч и разлук!
Наша любовь, словно замкнутый круг
Встреч и разлук, и разлук…

Этот круг разорвать мы не властны —
Что роптать на судьбу понапрасну?
Мы такие узнали мгновенья,
Что над ними не властно забвенье!

Снова мы врозь, как и в прежние дни,
Но мы верны нашей трудной любви.
Снова мы врозь, как и в прежние дни,
Только любви мы верны.

Что роптать на судьбу понапрасну?
Мы не мыслим себе наше счастье,
Потому что несчастными будут
Те, кто с нами сейчас в наших судьбах…

Наша любовь, словно с морем прибой,
Будет всегда и с тобой, и со мной…
Праздник, который любою порой
Вечно с тобой и со мной,
Будет всегда и с тобой, и со мной.

На основе этого стихотворения Игоря Кохановского А. Киселев написал песню "Трудная любовь", которую исполняет группа "Добры молодцы"

Video: https://www.youtube.com/watch?v=5FshZrAXTfU

Астры
Диана Еловикова

Астры лиловые, желтые, красные...
Звезды земные, такие привычные.
Астры простые, махровые... Разные.
Многообразьем своим необычные.

Возле домишек от старости клонится
Низкий штакетник, побеленный грозами,
А в палисадниках - издавна, помнится -
Астры в созвездиях палевых, розовых.

День промелькнет незнакомыми лицами.
Падает солнце антоновкой спелою.
В сумерках вспыхнут последней зарницею
Синие астры, бордовые, белые...

Пестрая осень живет карнавалами,
Лето продляя в недели ненастные,
Яркими днями и красками балуя -
Астры лиловые, желтые, красные...

Все реже думаю о том,
Кому понравлюсь, как понравлюсь.
Все чаще думаю о том,
Куда пойду, куда направлюсь.

Пусть те, кто каменно-тверды,
Своим всезнанием гордятся.
Стою. Потеряны следы.
Куда пойти? Куда податься?

Где путь меж добротой и злобой?
И где граничат свет и тьма?
И где он, этот мир особый
Успокоенья и ума?

Когда обманчивая внешность
Обескураживает всех,
Где эти мужество и нежность,
Вернейшие из наших вех?

И нет священной злобы, нет,
Не может быть священной злобы.
Зачем, губительный стилет,
Тебе уподобляют слово!

Кто прикасается к словам,
Не должен прикасаться к стали.
На верность добрым божествам
Не надо клясться на кинжале!

Отдай кинжал тому, кто слаб,
Чье слово лживо или слабо.
У нас иной и лад, и склад.
И все. И большего не надо.

Видео: читает Светлана Крючкова - https://www.youtube.com/watch?v=ffqZPkematU